Флоренский Павел Александрович

(1882-1943) - русский религиозный философ, представитель той школы философии, основы которой заложил Вл. Соловьев.

Учился в Московском университете на математическом и философском факультетах, а также в Московской духовной академии. Преподавал на кафедре истории философии Московской духовной академии, ав 1911 г. принял сан священника.

Был инженером-электриком, занимал ответственную должность после революции 1917 г. в комиссии по электрификации. Написал ряд работ по математике и электротехнике, занимался живописью, музыкой, был полиглотом, изобретателем, сконструировавшим несколько машин. Его называли «русским Леонардо да Винчи». В 30-х годах его арестовали и сослали на Соловки, где он и погиб.

Основные философские работы: «Столп и утверждение истины» (1913), «Смысл идеализма» (1915).

В работе «Столп и утверждение истины» Флоренский излагает свои мысли на основе религиозного опыта, который для него является единственно законным методом познания догматов. Он полагает, что истину нельзя найти посредством слепой интуиции, она познается лишь с помощью интуиции рациональной. Он пишет: «Если истина есть, то она - реальная разумность и разумная реальность; она есть конечная бесконечность и бесконечная конечность, или, выражусь математически, актуальная бесконечность, - бесконечное, мыслимое как целокупное Единство» [Столп и утверждение истины. М., 1990. С. 43]. Подлинная истина, разумная истина возможна только на небе, а на земле мы имеем лишь множество истин, «осколков истин».

В этом произведении Флоренский исследовал проблему любви. Для него любовь не является просто психическим процессом, она представляет собой субстанциальный акт, переходящий от субъекта на объект, и имеет опору в объекте, что приводит в конце концов к отождествлению двух супеств и преображает онтологически любящие существа. Истинная любовь возможна лишь при участии божественной силы, так как мы любим только в Боге и через Бога. Истинная любовь формирует новую реальность, которая состоит из трех абсолютных ценностей: любви, красоты, истины, представляющих не три разных начала, а одну и ту же, но под разными углами рассматриваемую духовную жизнь. Так как любовь освобождает от эгоизма, то красота мира доступна тому, кто любит.

Флоренский рассматривает проблему Софии. Для него София - вселенская реальность, которая представляет собой «четвертую ипостась», понимаемую многогранно. София выступает как Великий Корень «целокупной твари», как творческая любовь Бога.

Он пишет: «В отношении к твари София есть Ангел-Хранитель твари, Идеальная личность мира» [Там же. С. 326]. Поэтому София является церковью как в небесном, так и в земном аспектах. «Если София есть вся Тварь, то душа и совесть Твари - Человечество - есть София по преимуществу. Если София есть все Человечество, то душа и совесть Человечества - Церковь - есть София по преимуществу. Если София есть Церковь, то душа и совесть Церкви - Церковь Святых - есть София по преимуществу. Если София есть Церковь Святых, то душа и совесть Церкви Святых Ходатаица и Заступница за Тварь пред Словом Божиим, судящим Тварь и рассекающим ее надвое - Матерь Божию, «миру Очистилище», опять-таки есть София по преимуществу» [С. 350-351).

Флоренский развивает учение Соловьева о конкретных идеальных началах мироздания, об идеальном бытии. Понятие идеальной целостности жизни было развито многими религиями, они выражали это символическими терминами, а именно, «изображение жизни в ее целостности, или, иначе, идея жизни».

Флоренский полагает, что цельность личности состоит не в эгоизме, а в любви. Он пишет: «Без любви, а для любви нужна прежде всего любовь Божия, - без любви личность рассыпается в дробность психологических элементов и моментов. Любовь Божия - связь личности... Весь организм, как телесный, так и душевный - из целостного и стройного орудия, из органа личности превращается в случайную колонию, в сброд не соответствующих друг другу и самодействующих механизмов. Одним словом, все оказывается свободным во мне и вне меня, все, кроме меня самого» [С. 173, 175].

Поэтому идеальная христианская жизнь должна состоять не в отгораживании от мира, а в принятии жизни и мира оптимистическим образом, в его улучшении. Флоренский писал о св. Кирилле, обратившем в христианство славян, что сияние Софии озаряло всю жизнь этого святого, который искал спасения в пустыне и не был похож на изможденных святых Египта и Палестины. Он обладал несметными богатствами и вел королевский образ жизни, благословляя не отчуждение от жизни, а преображение полноты бытия.

Флоренский полагал, что идеи Платона представляют собой не нечто абстрактное, а вполне живые конкретные личности, хотя под личностями он понимал не только отдельное Я, но расу, нацию, человечество.